Ну, что вы ржете!? Что вы люди ржете!?
Не видали вы бланша никогда!?
Он появился у меня не от погоды.
Он от любви образовался у меня!
Я был влюблен, ну словно принц из сказки.
Поделать что ж, любовь она така.
Она друзья, в любое время года
Желанна, сладострастна, но горька.
Вот я вчера чуть не погиб в несчастье.
От этой самой дьявольской любви.
Из-за неё шальной на всей Земле напасти.
И даже тонут в океяне корабли!
Намедни мы с Кукуевой Матреной
Решили слиться, в самой той любви…
Весна ж идет – даем весне дорогу.
Нам о любви с кустов щебечут соловьи.
Цветет черемуха, цветут на поле маки
И майский жук жужжит, как бензовоз.
И пусть порвут меня соседские собаки
И аромат травы щекочет чуткий нос
Тут как назло игра – Спартак - Динамо
Футбол друзья, я пропустить не мог.
Я пиво взял, и по дороге в хату
Бежать пустился, что не чуял ног.
От нервенных волнений лещом пиво заедаю
Ведь я душой болею за «Спартак».
Я за «Спартак» друзья, всегда болезненно болею.
Пусть за меня болел бы так «Спартак».
Сижу, болею, пиво попиваю.
Совсем забыл совсем, что Маня меня ждет.
Пускай меня, порвут соседские собаки
Не чую я, что час возмездия грядет.
Стоит зазноба, веником махает.
От тела страстного гоняет комаров.
И в такт движеньям радостно «кукует».
Ну, типа созывает вожделеющих самцов.
По роже, по ногам березкой Маня хлещет,
Как будто в бане парит бабский стан.
А сердце у меня как воробей трепещет
А я уж пьян от пива, как тот фортепиян.
Ку-ку! Ку-ку! Кукушечка кукуюет!
Она мою Манюнечку – дразнИт!
Я чую, страсть во мне, как океян бушует…
Видать открылся на любовь кредит.
Я досмотрел футбол, допил остатки пива
На радости побед собрался я вздремнуть
Тут мне в окно братухи рожа влезла
Не дал мне Вовка, от футбола отдохнуть.
Эй, Сеня, ты совсем, что ль с дуба рухнул?
Тебя Кукуева заждалась там уже…
Вокруг села, все ветки обломала.
Бьет комаров в любовном кураже.
Тут до меня дошло, по лбу себя я стукнул.
Ведь мы же с ней на случку собрались.
И тут в штанах вдруг что-то громко бухнет.
И чуйства до небес мои бля… вознеслись
Схватил картуз, в пижнак влез с карманами,
Нырнул ногами в кирзовый сапог.
И крикнул Вовке на народной «маме»
Так громко, как орать я только мог.
Гони братЭла, Манечка страдает.
Её комар загрыз уж до костей.
Мне не хватало, чтоб на радость всего края.
Я стал героем криминальных новостей.
Гони Вован! Поддай побольше газу!
Кукуиха заждалася уже…
И Вовка, закрутив трос газа до отказа
В занос вложил свой «ИЖ» на вираже!
Несется он, как будто реактивный.
Промеж болот, где точат дуб бобры
И где на деревьях гнёзды строят птицы
И где лесной енот на нас глядит с норы…
Несемся мы, лишь елочки мелькают.
Мой братец в шлеме, я сижу за ним.
Тут я решил взглянуть, как километры тают
И почему густой туман на трассе, словно дым…
И я взглянул! А он уже был рядом, и, даже.
Бог тогда б меня не спас...
Жук майский, прилетел в лицо снарядом,
Прямёхонько попал мне в левый глаз…
Умом мне не понять - удар был адской силы,
Как будто это Терминатор врезал на ходу
Слетел я с мотоцикла, будто ветром сдуло
И черный мрак тогда возник в моем мозгу
Я метров пятьдесят на жопе прокатился
Всё стёр себе до самых этих бля… кальсон.
Никак я не пойму, чего же не убился?
Ведь это была явь, а не волшебный сон.
В руке бутылка с самогоном уцелела
Вся моя рожа в черной несмываемой бузе…
В глазу торчат от майского жука обломки.
И я такой красивый в картУзе!
Чего расселся: мне Вован вещает:
Уж скоро Солнце за бугор зайдет.
Того гляди, тебя Манюня ждать устанет.
И печь топить домой с околицы уйдет.
Я гордо встал, стряхнул остатки пыли.
Пижнак свой рваный, до пупа задрал.
И повернувшись к Вовке пострадавшим задом.
Рыдая, рану на всю жопу показал.
Ну, ни хрена себе: присвистнул, тот с упреком.
В больницу надо мне тебя везти
Тебе врачиха Семиглазова Людмила, должна,
укол от столбняка ввести.
Стоял я молча, словно в рот воды набравши.
Мне было жаль себя, что получилось так.
Я чуть не плакал, только жук, застрявший.
Мне проморгаться не давал ни как.
Я не могу-куда с такой мне ехать харей.
И шнифт заплыл, смотрюсь я как дурак
С заплывшим глазом на Циклопа я похожий
В больницу ехать мне нельзя никак.
Тогда давай, - сказал мне братец Вовка.
Мы твою ссадину бля… самогоном оросим.
Чтоб у микробов в этой страшной ране
Размножиться не было больше сил.
Тут я подумал: прав был мой брательник
Он точно знает, как меня лечить
И я, рванув под пижнаком десантный тельник.
Сказал с ему: Кончай Вован, пустой базар травить.
Я раком встал и приспустил кальсоны.
Пред братом Вовкой ягодицы оголил.
А он, козел, поправ все санитарные законы.
Мне водкой жопу, как водой святою оросил.
В тот самый миг в глазах моих вдруг сразу потемнело.
Внутри меня, взбешенный зверь по дьявольски завыл.
От адской боли вдруг мое больное тело.
На форсаже, как истребитель в небо взмыл.
Бежал я так, как раньше я не бегал.
Я не бежал - летел, не чуя своих ног.
От водки в задницей моей турбина загорелась.
И даже Вовка на «Иже» догнать меня не мог.
Лечу на «Малые бобры», лишь столбики мелькают.
Лечу, как «Мессершмитт», а жопа всё горит.
Тут чую братцы, силы мои тают.
А голос внутренний мне что-то говорит.
Я слышу, как «диспетчер» мне дает посадку.
И я, ничуть, не ведая стыда.
Спустив штаны, ныряю к Маньке в кадку
Ищу я жопой где холодная вода.
И Маня тут же к бочке подскочила.
И увидав на роже синий глаз
На всю округу громко завопила,
Вниманьем приковав народных масс.
А бланш увидев, молвила девица…
Соколик мой живехонький ты мой!
А мне бы с горя да вина напиться
Напиться пива да пойти домой.
-